Ходят легенды, что когда-то давно альвы и эльфы были одним народом. Во всяком случае, жили бок о бок, мирно трудились, влюблялись друг в друга. В те времена боги не только отзывались на молитвы, но и спускались из своих небесных чертогов в мир землю, ходили по дорогам, учили обитателей мира и учились у них. И дети рождались не полукровками, а наследуя принадлежность одного из родителей. Но потом случилось несчастье. Кто-то убил юную альву. Обвинение пало на эльфа, который ухаживал за ней, мол, он в порыве ревности совершил страшное преступление. Родственники убитой требовали казни, но неоспоримых доказательств не было. И тогда суд приговорил юношу к изгнанию. Эльфы возмутились такой несправедливостью, ведь, вместо того, чтобы разобраться основательно, суд, где большинство принадлежало в тот год альвам, просто вынес наиболее удобное для себя решение. Уже на следующий день вместе с юношей город покинули многие его жители. А те, кто остался, продавали то имущество, которое не могли забрать с собой. Так разошлись пути двух народов. После начались войны, поскольку эльфы забрали часть некогда общих святынь. Альвы пытались вернуть их, большей частью безуспешно. Эльфы требовали возврата тех предметов поклонения, что не смогли забрать с собой при уходе.
Молодой альв перевел взгляд с облака за перекрестьем рам, удерживающих достаточно большое стекло, на стену, украшенную горным пейзажем. Знали бы их предки, как оно окажется на самом деле, может, иначе поступили бы. Судьи потребовали тщательно расследовать смерть девушки, эльфы не так активно выступали за невиновность сородича. Что теперь гадать на палых листьях. Может, там все куда сложнее было, только не рискнули правду озвучить. А, может, не было ничего, а история эта — вроде красивого мифа, на деле же рассорились две соседки, и пошло по городу. Сначала за одну муж вступился, потом за другую, родня вмешалась, сородичи… Это куда больше на правду похоже. Сцепились из-за того, что чей-то козел в чужой огород забрался и капусту поел, или курицы повадились салат щипать, да одну и словили на суп. А потом пошло-поехало. Кто теперь правду расскажет? Разве что боги. Да только тем давно все равно стало, что творят их своенравные чада. И вот уже теснят люди и сереброволосых смуглых альвов, чья серьезность входит в поговорки, и пестроволосых светлокожих эльфов, веселых и легкомысленных в обычной жизни, но строгих, суровых и безжалостных на войне. И льется одинаково красная кровь обоих народов.
Герриат вздохнул. Если он откажется, это будет предательством по отношению к собственному народу. Если же согласится, еще неизвестно, кому будет хуже. А если совсем откровенно, ему ни девочке этой жизнь портить не хочется, ни самому связывать свою судьбу неизвестно с кем. Да и вообще он пока жениться не хочет. Ему и так хорошо. Все-таки для альва из знатной семьи двадцать восемь лет — слишком мало, чтобы о свадьбе задумываться. В этом возрасте юноши еще меняют девушек, преимущественно из простых семей, оставляя на прощание о себе или кошель золота или хороший подарок, чтобы родители и будущий муж потом не так строги и суровы были. Сам он думал попутешествовать, пока есть такая возможность. По слухам, у людей академия открылась, и ему было интересно пообщаться с ее преподавателями. Лучше альвских все равно нет, но любопытно, что простые смертные могут противопоставить долгоживущим сереброволосым ученым.
Понятно, что можно будет поехать и позже, уже с женой, соответственно обставив визит. Отец будет даже рад возможности лишний раз продемонстрировать, что альвы смогли найти согласие со всеми расами, населяющими континент. Три разных народа встретятся. А если еще и сестра с мужем приедут, вообще всему миру станет ясно, что период войн закончился. Но это будет уже не то. О каком общении с учеными может пойти речь? Да они будут стоять перед ним рядком и согласно кивать, даже если он станет говорить, что небо красное, трава фиолетовая, а солнце — зеленое, ветер дует потому, что много живых существ выдохнуло в одну сторону, а на море волны из-за того, что там рыба плавает.
Нет, надо думать, как быть. Отец позвал его не просто поговорить и обсудить планы на будущее. Он уже все решил, и поставил сына перед фактом. И последствия этих фактов могут оказаться для него неприятными, особенно зная, как хорошо правитель использует знаменитое альвское предчувствие. Наверное, уже увидел, что сын поломается, побесится, но согласится. Что ни говори, а первые мысли такими и были: согласиться, но прежде всем нервы попортить. Ну и себе больше свободы, чем у братьев, выторговать. Так что выбор очевиден: или свадьба, или как можно быстрее самому покидать замок, пока есть возможность. Тогда еще получится собрать минимум необходимых вещей, самыми важными из которых являются деньги и драгоценности. Остальное можно будет купить. Наверное, это будет лучшим вариантом.
Альвы благополучно живут в городах, равно как и эльфы — жизнь научила. Если отцу так хочется устроить династический брак, у него есть еще две младших дочери, одна из которых спит и видит, как бы стать женой одного из пестроволосых принцев. Вот пусть через пару-тройку лет мечту отца воплощают. А он, Герриат, мужчина, и еще молод для такого серьезного шага. Ему надо повзрослеть, нагуляться. Опять же сестры недовольны, что их ни во что не ставят, детьми считают. Вот пусть осуществляют великую миссию.
Жалко, конечно, покидать замок. И даже не потому, что здесь есть слуги — в этом плане наследников воспитывали серьезно, они могли обходиться и без посторонней помощи. Жаль оставлять родных: маму, сестер, пусть они и вредные, старую няню, слуг, которые были почти членами семьи. Но выбора ему не оставили. Придя к такому решению, молодой альв поднялся с дивана и осмотрел мастерскую. В углу он заметил маленькую рамку. Возможно, она и раньше попадалась на глаза, но внимания не привлекала. Сейчас же юноша подошел и поднял ее, после чего улыбнулся. Вот еще одна вещь, которую он заберет с собой. На маленьком рисунке сестра смогла изобразить всю семью. Герриат тогда был подростком, да младшие совсем крошки, но все остальные почти не изменились. Спрятав рисунок под одеждой, он выбрался с мансарды и прокрался в свою комнату.
Сборы не заняли много времени. Опытным путешественником молодой альв стать не успел, но был наслышан обо всех возможных неожиданностях и неприятностях, кои подстерегают на дорогах. Так что новую одежду он брать не стал. Ни к чему лишнее внимание привлекать. Благо в глубине шкафа водились чиненые вещи, в коих на учения, отцом изредка устраиваемые, ходил. Такой же потрепанный плащ при необходимости защитит от непогоды и лишнего внимания не привлечет. Куда труднее пришлось с сапогами. И не потому, что выглядели они хорошо. Нет, Герриат специально нашел старые, со сбитыми каблуками и ободранными носами. Но в них он устроил часть своего тайника, спрятав золотые монеты в каблуках и под стельками. Идти будет не очень удобно по началу, ну да ничего, потерпит. До людских земель пешком в нынешние времена не больше недели пути. До их столицы — полторы. Может, повезет, обоз какой встретит, подвезут. Драгоценные камни альв зашил в старый пояс. В кошеле же позванивало немного меди и серебра, достаточно для небогатого путника, за которого он планировал себя выдавать. Вот и все. Останется стащить на кухне немного еды, и он готов отправиться в путь. В мешке чистая одежда, пара белья, одеяло, пустая фляга да расческа. Ну и картина сестры. Больше с собой он ничего не возьмет.
Вечером он, как обычно, поужинал вместе с родителями, потом немного пообщался с ними. Отец не заговаривал о свадьбе, давая сыну свыкнуться с этой мыслью. Но его тяжелый взгляд постоянно преследовал принца. Когда стало возможно, он покинул гостиную, сославшись на то, что хочет отдохнуть и подумать. Слуги видели, как юноша вернулся в свои комнаты и запер дверь, строго наказав никому не входить до утра.
Герриат на самом деле лег спать, заранее приказав себе проснуться через четыре часа. Перед дорогой нужно было немного отдохнуть. Идти принцу придется всю ночь и весь следующий день, чтобы оказаться как можно дальше от отца, когда его хватятся. Благо альв прекрасно знал дорогу, по которой ему предстоит идти. Хорошо бы встретить кого-нибудь из крестьян, чтобы подвезли хоть сколько-то. Но большей частью придется передвигаться не наезженными трактами, а проселочными дорогами или тропками в лесу, дабы не наткнулся конный разъезд. В том, что его будут искать, юноша не сомневался.